Ему было темно даже при солнце в зените,
Он думал, что все прошло, что так и надо.
И он бы умер, рванув подгнившие нити,
Если бы не тронул его за рукав черенок винограда,
Если бы росинку ему на щеку не сбросил
Съежившийся в рыжий комок от холода лист.
Жизнь - аксиома. И нас поутру не спросят,
Хотим ли мы продолжать. Даже в черном чист
И полон ясности день. Кряхтя и ругаясь,
Встают, идут, набираясь надежды от листьев,
Играют словами наподобие мая и рая,
моря и ветра и синего цвета, слетевшего с кисти
На пустую бумагу. Конечно же, будет.
Обнял блеклое поле как пенистый пояс миндаль,
И втсают, и бредут недовольные люди.
То горячий хамсин, то холодный мистраль
Наполняют их небо. Никто нас не спросит,
Просыпаться ли нам, ожидать ли тепла.
В этом смысле в нас воли не больше, чем в хилых колосьях,
Одинаково слабых пред волнами света и зла.