я говорила так часто ему: «прощай»,
что он уже и внимания не обращал:
молча на кухню шёл, пил подолгу чай.
после садился рядом, и на губе –
крошка от курабье.
чувствуя шкурой и безысходность мою, и злость,
полз, извиваясь, к дивану его виноградный пёс.
пальцы лизал –
мука в янтарных глазах.
долго ли коротко, все ж попрощались всерьёз.
помню, в дверном проёме мелькнул виноградный пёс –
белый, как дым,
в ягодах исчерна-голубых.
где он теперь? в штормующей чьей судьбе
лает на облаков нежнейшие курабье?
часто ль ползёт, извиваясь, чтоб пальцы чужие лизать –
мука в янтарных глазах.