Холод оградок обветренных,
траурных пестрых венков…
Трасса, что в прошлом проверена,
вновь потемнеет без слов.
Взгляд промелькнет и не мается
в белых просветах оград.
Но подступает сумятица,
скрытый от света разлад.
Тихо душа моя борется,
тайный свершая побег:
книгу беру я что Троицу,
выбрав простой оберег.
Шутку припомню попутную,
с ней оживится сосед, –
искоркой малой секундною
нас укрывая от бед,
от непростого, не жгучего,
не подтолкнувшего ныть,
что грозной черною тучею
жизнь нашу может накрыть.