Снятся вещи,
Снятся люди,
Но не сбывается то,
что снится.
Она вплетает в волосы
Лютик
и от счастья искрится.
Рот её, полный улыбок
"искренних",
И губы алые, и плеч
изгибы.
Она каблуки сжигает искрами
и взглядом ломает
глыбы.
Она, видавшая смерть
воочию,
Глядевшая в глаз её
янтарный,
Ласкается с каждой увядшей
сволочью
и целуется с лампой
фонарной.
Мечтает сорваться скорее,
выбежать,
Выреветь, выскулить
и в солнце броситься.
Она всё думает: "как мне
выдержать?
Когда это всё
закончится?"
Полночь-мать
Кормит млечным путём её,
Сигаретным смогом,
Бензина запахом.
На ней сейчас -
лучшее её бельё,
Для нового,
что кажется сахаром.
Она - королева смятых
постелей,
В янтарный глаз смерти
влюбилась.
Она - проститутка простого борделя,
Найдена на обочине,
Какой-то туманной ночью,
помялся вплетённый в волосы
лютик,
Но она от счастья искрилась.