Мне много лет. Я пожил - дай бог многим.
Побегал я по бабам на веку.
Но нынче подагрические ноги
Не очень помогают леваку.
Все чаще забываю имена я.
Всему виной отчаянный склероз.
И челюсть - не родная, а вставная -
Мешает целовать подруг взасос.
Не так давно - не все еще забыто -
Я был горяч, как чайник на плите.
Теперь же рецидив радикулита
Поярче сотни маленьких смертей.
О, где же вы, Роксаны и Лауры!?
Не видно ни порядочных, ни сук.
Теперь одни таблетки и микстуры
Сопровождают мой скупой досуг.
Да, я неравнодушен к формам женским.
Я женщин... это самое... люблю.
Но нынче разделить мне ложе не с кем.
Эх, жизнь прожить - не высморкать соплю.
Куда-то делся внутренний мой стержень.
В глазах сквозит вселенская тоска.
Никто не жаждет старика утешить,
Никто не хочет деда приласкать.
И вот теперь, весенней гулкой ранью,
Когда вся жизнь - как мятая тетрадь,
За мной пришли, чтоб оказать вниманье.
Сейчас, похоже, буду умирать.
Хоть кто-то не забыл об экстраверте.
Ах, если б знали мы, чего хотим!
За все, что в прошлом, маленькие смерти,
Большой оргазм теперь неотвратим.