Ну как творить, когда одна убогость,
услада для адептов чистоты – кровать, два стула,
(как намек на строгость), и в то же время –
символ пустоты. Художник ищет линии и ракурс,
поэту – только ручка и перо.
Комки бумаг – горячей печке закусь,
и вывернуто хриплое нутро.
Когда творить? Коль холодильник брюхом
дожёвывает личный хладагент,
когда во рту неизмеримо-сухо,
и так далек спасительный рассвет …
Но всё пройдет, когда приходит Муза –
в урочище очищенной души.
Святой иль пахарем в одежде заскорузлой –
писать о доме, православной ржи.
О куполах, о матери, о хлебе …
Убогость превращается в стихах
в девчонку на расшатанной телеге,
в её глаза, где юность не в грехах …
Последний лист, и пепел между строчек …
А всё-таки, наверно стоит жить:
Хотя бы вот за этот рваный почерк …
что может ненавидеть и любить!