И снова в память окунуться не решаюсь,
Не ведаю, зачем и что так тяготит,
Ведь столько лет прошло, я не стыжусь, но каюсь,
Что мне не стал родней твой серый монолит.
И на брегах немых, не отыскав покоя,
Зря пыжился понять, что сможет нас сроднить
Средь каменных завес линейного покроя,
Где никогда душе моей не воспарить.
Да, так оно и есть, иного я засланец,
Теряющий себя под тяжестью небес,
И хоть я часть страны, но здесь всё ж – чужестранец,
Спешащий избежать пиковый интерес.
И я бреду, храним узорочьем ограды,
Вот хрупкий мост, а там направо уж за ним;
Начало и конец, погибели и славы,
Дворец гордынею поправший царский нимб.
Ну что же ты теперь, безжизненная роскошь,
Довольна ли своей фасадной красотой?
Муляж добротный, времени оплошность,
Загон для львов, удел руки мастеровой.
Здесь жизни нет давно, хоть красота осталась
И можно без конца из зала в зал шагать,
Когда бы ни года, не чёртова усталость,
Да этот шум толпы, мешающей дышать.
На воздух хочется скорей рвануть – к фонтанам,
Юсупов, уж прости, мне ближе в Петергоф,
В сень миражей и царственных обманов,
Шуршащих платьями исчезнувших веков.
Там, только там и чудится мне голос,
Средь шёпота изнеженной, издёрганной листвы,
Зовущей пригубить свой бутафорский Хронос,
Чтоб позабыть себя и снова обрести
Ту глубину и цельность восприятья,
Реальности ушедшей в бытие,
Туманным отголоском мирозданья,
Осевшей горечью не понятой во мне.
2015.
Фото. Петергоф лета 2009 года.