Беременные небом облака
плывут туда, где созревает слово.
Оно ещё дозреет, а пока
поэту одиноко и херово.
Разведены-раскрещены пути,
но, завершивший сам себя в полёте,
он лишь тогда предстанет во плоти,
когда уже не нужно будет плоти.
Такой смертельный балаганный трюк.
Чего же вам, Володя, Саша, Боря?
Остервенело трётся звук о звук,
творя музыку и музыке вторя.
Слова... А что слова? Бессилен рок,
когда они кого-нибудь согрели,
но вот тогда-то ухмыльнётся бог
змеистою ухмылкою Сальери.
И вот тогда мы кой-чего поймём
и кой о чём серьёзно пожалеем,
потом запьём, оставшись при своём,
нам не летать - раз воздух тяжелее.
Потери бесконечны и горьки,
случайны и минутны обретенья,
а смерть несётся наперегонки
с ещё несостоявшимся рожденьем.
В сплетенье слов немая тишина,
в овал петли проглядывает нота.
Схватить её! Но плеть занесена.
И надо петь, да не поётся что-то.