Оставить за дверью следы, торопливость, снег,
Войти в твою комнату, в жизнь и в твоё дыханье,
Где ночи сгущаются красками на стене,
Где день акварелями нежится на диване.
Но нам суждено суетиться по городам,
Где наскоро молятся, верят, немного любят,
Где ловит порейсово, каждый восход - радар,
И где перед Богом всегда виноваты люди.
Где непогрешимость не видит своих границ
И жмёт на предельной – Родился? Сужу: Виновен.
И крылья даются тому, кто стремится вниз
И небо раскрыто конкретно, над колокольней.
Не видеть, не думать об этом – не знать, не знать.
Проститься со всем фарисейским и грозно-правым,
От этих религий во веки одна резня,
А Бог, Он с тобой, в этой комнате. Правда? Правда.
Моя дисциплина приходит в моём платке
В «храм Бога живаго» за крыльями воскресенья,
Ей имя – растерянность, боль и боязнь ракет,
Стоит на коленях моя дисциплина в сером.