Быстро Ксения вбежала.
Феофан давно заснул.
Нет конца у сна, начало
было лишь, когда зевнул.
Утром, думала, проснётся.
Но лежит, как неживой.
Дышит лишь, не шелохнётся
медицинский наш герой.
Кот сказал: «Столпы науки –
не загадочный народ.
Ну, устал… Не ради ж скуки
он её толкнёт вперёд». –
«Да не в этом вовсе дело!
Пчёлка крылья обожгла,
загорая неумело.
Хорошо, что вся цела». –
«Что за невидаль такая?
Для чего загар ей был,
ведь она же золотая?
Красоту огонь сгубил. –
Кот вздохнул довольно внятно. –
Что-то, видно, здесь не так.
Как поверить без оглядки
в то, что вовсе не пустяк?»
И бегом за Феофаном.
Растолкать не удалось…
«Я придумал! Фортепиано!
Будет вам программы гвоздь!»
Возвратился снова к дому:
«Где ты, Ксения? Скорей!
Гимн – ты помнишь? – всех учёных,
он поможет всех верней». –
«Это тот Gaudeamus?
Где же ноты? Ноты где?
Предсказал ведь Нострадамус,
что одной не быть беде!..»
А Волшебный Огонёчек
молвил: «Тоже мне, беда!
Клавиш столько – не захочешь!
Разобраться – ерунда.
На дисплее ноты Гимна». –
«Не сыграю… Может, спеть?
Ох, как глупо, как обидно,
и с листа мне не суметь…» –
«Разбираться станешь после. –
Диктофон, и все дела.
Положи-ка его возле
микрофона. Так… Смогла?»
Записали. Громко, мощно
хор студенческий пропел.
«Ты скажи ему, что срочно.
Правда… мощности предел».
Побежали не вприпрыжку,
а неслись, как ураган –
Кот и Ксения, и мышки.
Спал в избушке Феофан.
Гимн студенчества он слушал,
не открыв при этом глаз,
но зато настроил уши:
Гимн он слышал в первый раз.
Все в восторге онемели,
и пропал куда-то сон.
Трижды Гимн они пропели
с диктофоном в унисон.
«Хорошо, что ты проснулся!
Крылья Пчёлка обожгла!
Ждём тебя, чтоб ты вернулся
из неведомого сна».