Февраль и лютая метель.
И до весны ещё недели.
До той поры, когда в апреле
надежду вызвенит капель.
Ужель так было, в самом деле:
февраль и лютая метель?
И в пятницу в четвёртый день
душа как будто встрепенулась,
и удивленно оглянулась,
застыв, как вспуганный олень.
Да как она не обманулась
средь пятницы в четвёртый день?
Я ж знал – обманщик он и враль –
неполноценный этот месяц,
не верь тому, что он замесит,
зовя в безоблачную даль.
Наговорит, накуролесит –
февраль, обманщик он и враль!
Но, слава Богу, феврали
за февралями пролетели,
и всякий раз назло метели
капель долдонила вдали.
И нам с тобой не надоели
покуда наши феврали!