6 декабря 1941 года
По распорядку был отбой...
но мысль тревожная кружилась,
что нынче слышно под Москвой,
под Ленинградом что случилось...
И смолкнет репродуктор...Час
уж поздний, день нелёгкий канул...
Но неожиданно для нас
раздался голос Левитана!
"Вниманье! Говорит Москва!"
И пауза... она смущает.
И, наконец, звучат слова,
которые все ожидают:
"Сегодня завершён разгром..."
Взорвалась вмиг моя палата.
"Ура"звучало будто гром!
Как ликовали все ребята!
На миг забыты костыли,
повязки, гипс! Долой печали!
Как будто мы в атаку шли
и под Москвою мы сражались!
И каждый повторяет вновь,
мол мы Отчизне присягали,
и смерть за смерть,и кровь за кровь!
Солдаты наши доказали,
что клятву эту дал народ
и не отступит он отныне!
ПОБЕДА ПЕРВАЯ!!! Но ждёт
ПОБЕДА ГЛАВНАЯ - в Берлине!
15 декабря
Сегодня вывезли двоих...
И душам нашим стало тесно.
Один - заслуженный комбриг,
другой - салага-мой ровесник.
Комбриг знал точно свой удел -
тайком нам няня сообщила,
мол он врачу сказать успел:
"Не тратьте, доктор, ваши силы.
Я, правда, сам пожить не прочь,
пусть были б радости и беды.
Но парню я прошу помочь
дожить до праведной Победы,
до дней счастливых, золотых..."
И что-то молвил тихо-тихо...
Сегодня вывезли двоих.
Я видел - плакала врачиха...
21 января 1942 года
В тишине палатной рядышком со мной
комиссар сегодня умер полковой.
Эх, Иван Иваныч, милый человек,
прожил ты не долгий, интересный век.
Говорил - в двадцатых от сохи пришёл
Ленинским призывом в юный комсомол.
И в селе у Буга, где ты жил и рос,
ты один из первых создавал колхоз.
Из засады зверски ночью кулачьё
раздробило пулей левое плечо.
Убивали - выжил! А потом... Потом
в Армию призвали. Стал политруком
Был на Халхин-голе, на Хасане был,
на врага в атаки с ротою ходил.
В грудь навылет ранен, но опять живой!
И вот сорок первый... и не первый бой...
Вспомнил я беседы, что вели в ночи.
Эх, Иваныч, знал бы, сердце как стучит.
Да, Иван Иваныч, добрый человек,
жил не для себя ты,для других - для всех!
16 февраля 1942 года
Милая доктор,Нина Петровна,
зачем в перевязочной вы постоянно
хотите казаться для нас хладнокровной,
глядя на наши гнойные раны.
Вы не такая,Нина Петровна!
Слезами, что горше настойки полынной,
вы сердце умыли в июле под Ровно,
где потеряли младшего сына.
Не зря говорят, что рвётся, где тонко.
И горе за горем промчались лавиной.
Вам в августе знойном пришли похоронки
на брата, на мужа и старшего сына.
Где силы набраться, чтоб выдержать это
женщине нежной, совсем не суровой,
что от рассвета и до рассвета
в операционной! Быть вам здоровой!
(продолжение следует)