Сергей Тузков
Размышления над сборником стихотворений Татьяны Березняк
« ВЕСЕЛЬЕ МАРТОВСКОЙ МЕТЕЛИ»
Первое: Желание объединить в одном сборнике лирические стихотворения, написанные в ранней юности и в зрелом возрасте, - прямо скажем, - довольно рискованный эксперимент. Оправдан он или нет – судить читателю.
Второе: Медитации о женской судьбе… Лейтмотив – поиски счастья – любви. Вспоминается название книги Чжан Сяньляна «Женщина – половинка мужчины», а на обложке – графический символ инь и ян: две капли – чёрная и белая – в своём стремлении к слиянию образуют гармоническое целое – круг.
Третье: В юности – ожидание любви = счастья: («друга хорошего встретить мне хочется»): поиски метафор, созвучий, связей слов идут от желания не цитировать чувства, а жить ими в стихе, - чувства лирической героини часто вступают в метафорическую связь с природой (в зрелых стихах эти сравнения становятся менее броскими).
Суггестивное чувство - радость («блеск карнавала»): краски – весенние, солнесные, ликующие, сверкающие, звенящие, прозрачные и т.п.
Четвёртое: В зрелых стихотворениях – воспоминания о счастье = любви («память сердца» и «кинокадры снов»): становится ощутимее назревавший и ранее отказ от подчёркнутой элегантности почерка, - психологическая напряжённость, мучительность речи осложняет стих резкими обрывами. Вспоминается категорично-глубокое суждение М. Цветаевой: «Я не верю стихам, которые льются. Рвутся – да!» Рвущийся стих графически оформляется с помощью «лесенки»: желание вычленить в стихотворной строфе каждое слово приводит к ощутимым смысловым сдвигам, - романтический ригоризм вытесняется горечью одиночества.
Суггестивное чувство – грусть: («печали печать на душе»): «рыжее солнце» превращается в «огарок свечи», «вальс под дождём» в «вальс московских бульваров», а праздник карнавала перемещается в сны.
Пятое: Гипербола – средство постижения истины. (Единственное - ?) Может быть, правдивость преувеличений - это главное, что стоит переносить из юности в зрелость.
Шестое: Посвящения – жанр мужской? – в самой интонации присутствует лёгкая ироничность, присущая нашему сегодняшнему мышлению. К иронии относятся несправедливо, считая её злой или – в лучшем случае – безразличной. Здесь ирония – способ контакта, способ непритворной и строгой доброты.
Сергей Тузков,
доктор филологических наук