Всех строем погрузили на вагоны,
В теплушках сено, лошади стояли и гурьбой,
Сгрудились на невест глядеть прям у перрона,
Стоявших соблюдая честь по чести образ свой.
Харч выдали не знатный , но потеря,
Взялась за Душу песней горевать,
Про Стеньку затянули и сквозь двери,
Нам часовой дал укорот словами Душу заполнять.
Его на службе матом старшины видать так припекло,
Что от Души остались только с нами речи,
А с нас , что взять , на то и ремесло,
Сварганить дело и отметить встречу.
Теперь вот фронт, а нам где ни гулять,
От жизни проку мало , на войне стоскуем,
В ней истина погибнуть в армии и знать,
Где фрицев финочкой одной погубим.
Приехали в вокзал ,колонной от ворот ,
Прошествовали чин по чину и со склада,
Нам выдал ротный главной мысли разворот,
От Сталина не отходить приказа.
Мол есть заградотряд в околышах сияя,
Стоявший с нами на перроне не одном,
Он в нас влюблён ещё до срока с нами отбывая,
И торопил нас к смерти лагерным жнивьём.
Вопросов не спросили у умалишённых,
Чего с них взять коль хватка хороша,
Задавят фрицев и умами покорённых,
Пошлют попасть у Бога в счастья образа.
Войти в величие нам вряд ли уготовят,
В нём истину всегда в пророчествах несут,
Те урки , что спасут страну и сэкономят
Здоровых жёнам и детей в войну не призовут.
Унять нас поспешили в личной речи,
Комбат и секретарь его по нашенским делам,
У них чесалось нёбо языком при встрече,
Долги расхлёбывать,доставшиеся нам.
Они и покорили воспылавшую в любви округу,
Огнём портяночных острот,
Мы встретили , конечно их с напругой,
Но вышли строем и за взводом взвод.
И оглянувшись не признали мы себя,
На форму наложилось воли увяданье,
От галифе осталось у судьбы страданье,
Короче не признали вовсе мы братвой себя.
Оружие сказали нам тогда дадут,
Когда мы фрицев выкинем с траншеи,
Зубами перегрыз бы шею,
Если бы встретил и на воле тут.
На кухне выдали в простор Души ,
По каше полной чашей вовсе не случайно,
Ведь на передовой и умереть не тайна,
Поесть от пуза дали в упокой Души.
А канонада нарастает где-то рядом,
Заградотряд в штыки берёт наш строй
Им немец выдаст видимо награду,
За наш в траншее ласковый настрой.
Прифронтовая полоса в скрижали не берётся,
В ней только пули изредка свистят,
Осколок соколом порою пронесётся,
От смерти волосок ведёт нас на её обряд.
Нам выдали винтовки и святая вера,
Патроны отмеряла сединой,
Уже прошедшей смерти,вечности примером,
У цинка улыбаясь нашим старшиной.
Потом бои , ранения и прочерк,
Мол в заключении я не был никогда,
Война войной, но он мне напророчил,
Что жив останусь и дойду до самого конца.
Я просто верил в истины с вершин,
Дающие простор за Родину сразиться,
А кто статьёй не овладел в присест один,
Тому и надо было в жизни очень торопиться.
Штрафбат-Шествие Творения Радости Автора Фазой Божественного Апогея Творения