Я видела – в лугах его, далече, –
как, обгорев, но ран не замечая,
он бродит, пряча розовые плечи
среди густых метёлок иван-чая.
И я слыхала – смертная, мирская, –
как на чужом наречьи незнакомом
он пел, тяжёлых век не размыкая,
кому не знаю: птицам, насекомым…
И мне казалось, будто в этом теле
ему легко среди травы и зноя…
И облака всё посолонь летели
кибиточками в Царство неземное,
уже звала не Волга, но – Валгалла,
и отцветало пёстрое, простое…
И я жила, пока ещё мелькала
его спина в зелёном травостое.