Февраль. Смурное время года,
Не в здравии и сердится зима.
Я родилась на стыке перехода,
Когда брюзжит и куксится природа,
И не даёт весне войти в дома.
Кулисой сумерки - магическое время,
Споткнулся мир, запущенный в бега.
Висит покоем брошенное стремя,
Пушистым пледом тёплый воздух дремлет:
Лиловой дымкой, синим сном Дега.
По жизни бег мой обтекают звоны,
Пульсирует подсбруйный бубенец.
Я в переходе сумеречной зоны,
Там, где вершатся Космоса законы.
Она - моё начало и конец.
Иезуитски входит в помещенье,
Принюхиваясь, самочка-судьба:
Анализирует неясность ощущений,
Прикидывает поводы для мщенья –
Хозяйкою: «Всё своеволишь, да?
Осваиваешь место для охоты?
Подманиваешь хлебом – солью дичь?
Ты – рядовой солдат моей пехоты,
Пляши под дудку «Барыню» и хоту,
Изведаешь и Тулы дар и бич!»
У своенравницы я пленница надзора,
А личное пространство – это бред.
Лорнируя меня прицельным взором,
Отмерила триумфы и позоры,
И твёрдо вымарала слово «нет».