Смотри, Пьеро, как рвут твою страну.
Смотри, как жгут вчерашние святыни.
Мир смотрит, как комедию, войну.
Но это ведь не миру жить в пустыне.
Не миру ветер пепел напылит
на бледные испуганные лица.
Не миру думать, как и чем напиться,
когда кровавой кашей чан налит.
Смотри, Пьеро, как стылые поля
принять не могут в мёрзлый грунт погибших.
Проклятье на седины ковыля -
он помнит битвы и героев бывших.
О, бедная несчастная стезя -
героем стать по мановенью страха,
когда ввиду погибель, сзади - плаха,
и не вперёд, и не назад нельзя.
И гибнут, доблесть челюстями сжав
в последнем проклинающем шипеньи.
Пьеро, ты слышишь ангельское пенье?
Скрипичный ключ - на кончике ножа.
Но для кого-то кончится война,
придёт весна и зацветут каштаны.
Пьеро, зачем тебе чужие страны,
когда твоя страна разорена?
Спроси себя, за что ты эту кровь
пролил на снег? Что, нечего ответить?
Опять апрель, и май, и в целом свете
свирепствует, как эбола, любовь.
Избита рифма? Нет. Нельзя избить
то, что друг с другом связано природой.
Любовь. Любим. Любимая. Любить.
Пусть, как мотив для продолженья рода,
но никогда, Пьеро, любезный мой,
как ни красивы лозунги и флаги,
любовь не зарифмуется с войной,
а кровь не станет краской на бумаге.
Ты не простишь кому-то - не себе.
Найдёшь, кого винить, ведь ты не гений.
Ты просто кукла чьих-то представлений.
О мире. О свободе. О борьбе.