Раскатисто, как «эр-р-р» или «р-река»,
рачительны, как вечная хозяйка,
гремели громы, зрели облака,
собой укрыв небесные лужайки.
Над всей землёй копился в небе дождь!
Над всей землёй и даже над столицей
разверзся ливень, словно ложь, и дрожь
в тела дерев надумала вселиться.
И рваной раной молнии сверкнув,
на миг один глаз приоткрыло небо
(как лезвием по жизни полоснув!),
и кровь во рту вдруг ощутило нёбо.
Не выжить птицам при таком дожде!
И путь один - нам в рыб всем превратиться
и доживать остаток дней в воде,
в стеклянной банке мокнущей столицы.
Из-за стекла выпучивать глаза,
как из окна, на мир небесный глядя,
не знать, как в небе копится гроза
для очищенья нас, и нас спасенья ради.
Не знать, не верить, не спешить, не жить...
Лежать на дне, как чудище морское,
иль по теченью - водорослью - плыть,
найдя безмерность лени и покоя.
Не утруждать ни души, ни умы
собой, как космонавтов перегрузкой,
исчезнуть в ливень, словно лик луны,
как серп её - зазубренный и узкий.
Так ночь и день, недели и века
лежать и ждать, надеясь лишь на чудо,
что вдруг утихнет ливень, облака -
все! - обрыдавшись - высохнут покуда,
и над Москвой, и даже надо мной, -
дугой! - взовьётся радуги знаменье;
и всё, что прежде мокло над землёй,
вдруг воссияет в брызгах изумленья.
И рот открыв, глядя на чудеса,
что нам даны от имени природы,
птиц разольются певчих голоса,
уже забывших прошлую погоду.
Я тоже выйду, приоткрыв балкон,
и протяну ладонь под каплю с крыши...
Небесной чистоты глоток - озон,
снег на земле - цветы промокших вишен.
Какое счастье - в лужи босиком!
Как в детстве - шлёпать, шлёпать по водице...
Дружить с мальчишкой - местным босяком,
чьей дружбой - в будущем - мне суждено гордиться.
И груз души - наследие веков,
что в дни зимы заметнее и тяжче,
взовьётся вверх... Лишь след от облаков
бежит-спешит к домов – ближайшей - чаще.
2002