Что сызмалу мало- помалу
росло в груди, как снежный ком,
что душу- роженицу рвало
на части, резало ножом,
что проступало белой солью,
кровавой кромкой, чернотой
вокруг глазниц- все стало болью
слов рядовых в строке простой.
И это было облегченьем,
недолгим, может быть, но без
которого жизнь заточеньем
казалась, небом без небес.