Л.Г.
Нам, Лидия, полезен виноград!
Его душа в твоих глазах играет,
она обличий сотни принимает -
вино и витамин, кишмиш и мармелад.
Март, 1991 год.
Трава, как прежде предана дождю,
а солнце пахнет раскалённым мёдом.
Вода морская - с ароматом йода -
предписана врачом... И я ловлю
её дыханье… со своим дыханьем
соединить пытаюсь хоть на миг!
Гортанных птиц мне чуждо клекотанье,
их не понятен мне ещё язык.
В песок усердно погружая ноги,
твержу себе: «С пути я не сверну...»
Хотя благие, говорят, дороги
ведут... ко дну? Ко дню
вчерашнему? Но, право, было ль это?
И стоит ли сейчас мне вспоминать
болезнь зимы, когда в разгаре лета
меня одарит юга благодать?
Мне было трудно. - Так болело горло...
Зиял от многих выстрелов висок...
Но решено: вода морская горкнет,
и скуден без меня морской песок!
Там ветки усыпляющих магнолий
нашепчут что-то о любви дарах,
и не вместит укрытие ладоней
туман стекающий, как тишина, в горах.
Мне суета вокзальная поможет
прибиться к вечно-южным берегам,
стать частью их... Пусть маленькой, но всё же...
Внутри ж меня не затихает гам
столичных мыслей, чьих-то поручений,
соперничества глупого с зимой...
Врачей беспечно-мудрых поучений,
стремящихся сберечь рассудок мой
от утомленья вечным жизни страхом -
всё не успеть, что суждено успеть;
смирив меня, смирительной рубахой
чудес беспечных юга отогреть.
Ниспослано, как указанье свыше,
моё лежанье смирно в гамаке
под лёгкий шёпот созреванья вишен,
под сладость пахлавы в моей руке.
Здесь даже шум восточны- - всех1 - базаров
меня не будит... С толку не собьёт
объём вина в стекле тугих бокалов -
лишь виноград и солнце - вмяты в лёд.
И я лежу, всё повторяя фразу:
«Нам, Лидия, полезен виноград...»
Её уж много лет не видела ни разу,
но говорят...
Отныне чай вечерний... С мотыльками,
спешащими на лампы огонёк,
я подружусь... Я научусь - веками -
дремать, во сне не утруждая ног.
Я буду вся послушна и степенна -
от раковин ушных и завитков волос,
и мне наградой станут непременно
дары морей и виноградных лоз.
1996