В доме, что в Гранатном переулке,
Жил старик с собакой небольшой.
Грубость рук вылизывала Бурка,
Он делился мясом и лапшой.
Как-то раз на тёмном полустанке
Он её на рельсах подобрал.
Были в куртке только две баранки,
Но щенок не брезговал, жевал.
Курская, потом до Баррикадной.
Всю дорогу следовал в руках,
Забранный в платочке аккуратном,
И с кусками грязи на боках.
Непривычны запахи в прихожей,
Запах мыла тоже не ахти,
Но внушал доверие прохожий,
Ласково шептавший «потерпи».
И щенок терпел, как будто слышал,
Будто понимал людскую речь,
Причитал старик: «Ну как так вышло,
Ты ведь мог под поезд, братец, лечь!»
Грязь к тому мгновению облезла,
Пахла мылом персиковым шерсть.
«Будешь зваться Буркой, слышишь, резвый?
Побежали, дам тебе поесть».
День уснул, и слышалось сопенье –
Грубое, мужское, у окна;
Мягкое, чуть слышное скрипенье
В тесном коридорчике – щенка.
Время шло, и подрастала Бурка,
Научилась лаять да рычать…
Был хозяин беден, и кожурки
Приходилось иногда жевать.
Но собаку он любил тем шире,
Отдавая часто свой обед –
У него ведь в этом скромном мире
Никого, по сути, больше нет.
И пристроясь вечером у лампы
С ласковой собакою в ногах,
Он читал ей прозу, дифирамбы:
О героях славных и брюзгах.
За стеной собачились соседи,
Каждый вечер грызлись всё дурней,
Там скулили женщины и дети,
Было слышно лязганье дверей.
Странные разборки на ночь глядя,
Видимо, поддерживали сон.
Выбежав на лестницу в наряде
Рваном, кто-то плакал в телефон…
А старик в той маленькой квартире,
Гладил шерсть, знакомую сто лет,
У него ведь в этом скромном мире
Никого, по сути, больше нет.
Март 2014
© Авданин Алексей