... А было время, щенком я был,
шерсть дыбом, мне ветер вскольз.
Забыв, чему нас Отец учил,
решал сам любой вопрос.
Как жало зубы, свиреп оскал,
и когти остры как нож.
Со всеми грубый, на всё плевал,
а губы сочили ложь.
В безумных битвах жар тратил свой,
земля неслась из под ног.
А мать в молитвах не спАла порой,
Господь чтоб меня берёг.
И лишь узнавши сполна про то,
что, как сквозь сито вода,
на жгучем ветру, в захудалом пальто,
мои утекают года.
От ран разбитый давно устал,
ослаб я, и что ж теперь?
Кривая улыбка сменила оскал,
лежу я, как раненый зверь.
Поник мой взгляд, на мне вшей не счесть,
под дверью, как битый пёс.
Поджатый хвост и скомкана шерсть,
промок и почти замёрз.
Скуля от скуки и от тоски,
о том что мне нечего есть.
Заковано сердце и сжато в тиски,
судьба с меня сбила спесь.
Ещё не занёс топор палач,
свой предполагая итог,
шепчу с надрывом сквозь слёзы и плач,
прости Ты меня, мой Бог.
Пока не совсем очаг остыл,
я жизнь не сменял на алтын,
Отец терпеливый, мне дверь открыл,
входи давай, блудный сын...
Матфея 23/9
и отцом себе не называйте никого на земле, ибо один у вас Отец, который на небесах;