Ночь витринами обозначив как весёлым большим пунктиром...
Умирал, был по новой зачат, бессистемно бродил по миру, рушил стены и строил башни, приводил племена и веры, сеял зерна в чужую пашню, бил баклуши и хлопал дверью, трактовал и писал законы, сочинял имена и лица, пил в Одессе и пел в Вероне, был китом, человеком, птицей.
Уходил, возвращался снова, тратил время, слова, монеты, путы рвал и ковал оковы, находил и терял ответы на придуманные вопросы, обжигался горячим кофе с первой утренней папиросой, и шептал, глядя в небо: Помню.
Или, кутаясь в одеяло, с банкой пива сидел на крыше глядя вдаль - небоскребы, скалы, моря край. Улыбался: Вижу.
Стылой осенью в мокром поле, примеряя с гусями крылья, улетал, возвращался вскоре снова - с рыжей весенней пылью, чтоб опять, обойдя полмира, молча встать у знакомой двери (запах хлеба, сандала, мирта), прошептать еле слышно: Верю…
*In vi; - В пути.
15.02.15