Б. Кенжееву
Тот выстрел над Чёрною речкой
вдаль эхо с собой унесет…
Лишь лошадь бряцает уздечкой,
да недруг ботфортом трясет.
Его не пугает угроза.
Гвардейца глаза холодны.
Такая же гордая поза,
как там, на балу, у стены…
Как там, где любовную ересь
ей мелет, в мазурке кружа…
Он первым стреляет, не целясь,
достигнув едва рубежа.
За речкой чернеет опушка,
карета, коней стремена...
И пулей поверженный Пушкин.
И цель уже еле видна.
Поэт на снегу умирает.
Но есть еще силы пока –
и палец, дрожа, нажимает
тугую пружину курка.
В зрачке помутневшем всё уже
созвездий редеющий ряд…
Последняя чёрная стужа.
Последний осмысленный взгляд.
Полоска прозрачного леса
недвижно чернеет вдали.
Недвижное тело Дантеса…
Спасенная честь Натали…
1970 г.