я сижу высоко, я гляжу далеко вокруг,
на огромной трубе посреди векового моря.
и со мною сидит только А - мой заклятый друг,
ну и Б с ним, конечно, они неразлучные двое.
А - былые сомнения, ворох огромный, с дом,
тянет руки и спину, мудрствовать лукаво
заставляет меня там, где нужно бросать на потом
все опасные мысли, мол, что же с нами стало,
и куда мы все катимся? милый, постой! постой!
там, где нужно сказать - я согласна и будь, что будет -
А меня упрекает в детскости и простой
выход сердца вычеркивает из судеб.
Б ему потакает, Б ведь хандра и злость,
раздражением диким красит нутро мне словно
все плохое, что можно, только со мной сбылось.
и вокруг лишь враги. бесчисленно. поголовно.
Б их мне выявляет, после о них грустит,
наполняя меня тяжеленной водой болота,
не давая поверить в честности слов людских,
накрывает меня безразличием, как дремотой.
и сидим на трубе мы трое, внизу штормит,
я в тоске или злобе, сомнениях без причины,
только где-то, внутри, исчерпался почти лимит,
потому я толкаю А, и тяну в пучину
вслед за ним всю хандру и злобу огромной Б,
как давно наступило время тому правосудию!
вот сижу высоко я одна на большой трубе.
первый раз за всю жизнь вдыхая
свободной грудью.
11.02.15