В.У.
Едва ли сил достанет отвечать,
и воли снова встретиться. Однако,
потрёпанная жалости тетрадь
ещё хранит чернила Пастернака,
те самые, где – сажа февраля,
проталины изъеденные солью,
ладонь не обнажённая моя,
напомнившая голову воронью.
Заржавленные нитки середин,
следы когда-то серебристых скрепок…
Да что мне от того, что ты один!?
нашил бы от безделия жилеток.
Чернила ссохлись, кончена тетрадь,
дыханием осталось ветра
безжалостно короткое писать
на серых разворотах парапета.
февр2015
С-Пб