Когда мне будет много-много лет,
Примерно этак двести или триста,
Я точно поступлю тогда в балет
Иль выучу себя на гармониста.
Когда судьба прищурится хитро
Прореживая кудри мне густые,
Тогда толкнет не то что бес в ребро,
А нечесть вся и все, как есть, святые.
Когда вокруг все станут говорить,
Что я вовсем непривзойденный гений,
Тода никто не сможет запретить
Мне есть с борщем вишневое варенье.
Я утром прогуляюсь во дворе,
А вечером рвану на танцплощадку,
Одев на зависть местной детворе
Бордовый лопсердак и брюки в складку.
Мне будит участковый не указ,
И Путин подожмет в смушенье ушки,
Когда смущенно пригласит на вальс
Меня двадцатилетняя "старушка".
И совершая первый оборот,
Шепну, как в ранней юности, краснея:
"Я для тебя бессменный Дон Кихот,
Ты для меня на веки Дульсинея!"
С тобою проживем еще сто лет
Поскольку я душой еще не дед!