Она приходила к нему без любви,
Как звери приходят на запах крови.
А он от иглы миражи ловил,
А может сбегал от физической боли.
С пятнадцати лет на скамейке двора
Отведал единожды смертного яда.
(Он не отпускает - не ждите добра),
Пока не раскроют ворота ада -
"Добро пожаловать! Се- ля- ви!"
Но первой от горя сгорела мама.
Она-то ждала - запоют соловьи
В душе от того, что он лучший самый.
Оставив квартиру, машину, уют...
И всё постепенно пошло по венам.
Но чуют шакалы, вокруг снуют,
И лезут в забытые богом стены.
Она приходила - тиха и скромна.
Ждала. Он всё ниже и ниже падал.
Не все от цинизма сходят с ума,
С глазами богини готовила ладан.
Однажды пыталась его лечить -
Наручники крепко сжимали руки.
Ломало его, он кричал - "палачи!"
Она отпускала, зевая от скуки.
Он жил постоянно в своём бреду,
И подпись поставил на чём-то, не глядя.
"Я очень устала и я не приду" -
Сказала она и ушла "по дядям".
В огромных его и красивых глазах
От этого яда - ни крика, ни боли.
И коль отпустили его тормоза,
Последнею дозой он жизнь обезболил.
Живёт в той квартире мадам "никто",
А он похоронен по статусу бомжа.
Такой вот в жизни цирк "Шапито"...
Тут даже у сильных мороз по коже.