-1-
Я люблю города с их вечерней тоскою шумящей,
потому что беда в них мешается с болью щемящей.
Что пройдется катком по проспектам, махнет, убегая,
просигналив гудком, светофором сопливо мигая.
Тут, покуда кружишь, провожая пробежих прохожих,
понимаешь про жизнь; потому что вся суть ее тоже -
проходить. (Как сказал бы И.Б.) И обычно задаром.
Да, я шел на свиданье к тебе, но раздумал за баром.
-2-
Чешуя фонарей по глазам рассыпает лоскутья,
где стоишь у дверей кабака, как мудак на распутье:
да куда ни шагни — ничего не изменишь по сути.
Ослепляют огни. И нельзя доглядеться до сути.
Что, конечно, к добру. Потому что все также по-новой
подступает к ребру сам собою мотивчик попсовый
мимо смятых страниц, по верхам перечеркнутых строчек:
прямо с темных ресниц — дорогих и проклятых, и прочих.
Вот она пред тобой — в капюшонах, перчатках, пумпонах
говорливой толпой голосов и гудков телефонов
льется жизни река, наплывая, толпясь в переходе;
а того так горька — что всегда непременно уходит.
Ты и сам тут бежишь. Ты и сам неприкаянный встречный.
Ты и сам эта жизнь — то есть, сам уходящий навечно.
-3-
Уходящий во мглу, постовой мостовых постоянный,
тут на каждом углу разучаешь язык расставаний.
Уходящий от бед, от обетов, от буден, от боли;
от несущихся лет; от всего, что несешь за собою.
Отмечая столбы на дороге, что вышла недальней -
от себя, от судьбы, от вчерашних забытых свиданий.
От сермяжных корней, от речей патриотов картавых.
От центральных огней — в запустение спальных кварталов.
Где останется звук над бессонной строкою, рифмуясь
с перестуком разлук, протянувшимся сумраком улиц,
и разинувши рот, ты ползешь, от любви отставая -
о, насколько широт растянулась моя мостовая!
Все мои города накрывает, шурша до рассвета,
пустота, как вода, по дворам и застывшим проспектам;
не пробить ни за что — ни словам, ни грошовым молитвам.
Лишь шальное авто протрубит оджазованным всхлипом
запропащей души, почерневшей навек от печали,
в предрассветной глуши из неспящих глубин отвечая.
2014