Ноне мне приснились кони,
от невидимой погони
мчались табуном.
Храп надрывный на полмили,
морды в пене, будто в мыле,
стук копыт как гром.
Вид округи ирреальный,
сердце рвется в мир астральный,
звон в ушах стоит.
Вороная кобылица,
удила грызя, стремится
в царствие Аид.
Судорожно сжав поводья,
словно тать, ночи отродье,
я верхом на ней,
очумев, воплю истошно.
Вспять вернуться невозможно
в бытность ахиней.
Впереди обрыв глубокий.
Вдоль дороги лес высокий
вздыбился стеной.
Мчит судьбина сквозь ненастье.
Чувствую нутром – несчастье
за моей спиной.
Перекошен рот мой страхом.
Рассыпается жизнь прахом,
избавления нет.
Смерть грядет.… А жить охота!
Чую, сатаны забота,
дьявольский привет.
Небо скрыла багряница…
Стал неистово молиться:
«Господи, прости!
Грешен, суть презрел скрижалей,
жизни смысл искал в бокале
на своём пути.
Греховодник окаянный,
не молился, шастал пьяный
к юным травести.
К милосердию взываю,
прегрешенья раздолбаю,
Боже, отпусти.
Господи, не ведал, сжалься,
закружился в блудном вальсе,
пощади меня.
Каюсь, Адонай, помилуй,
защити Святою силой
падшее дитя.
Отче наш, поверь на слово,
понесу крест прибылого
заповеди чтя.
Сущий, сохрани мне душу,
обещаний не нарушу,
урезонь коня»…
Мысли в голове тягучи.
Небо затянули тучи.
Лёд в груди застыл.
А обрыв всё ближе, ближе,
скоро смертушку увижу…
Мрак швырнул застил…
Всё Создателю возможно,
Он, мне веря, осторожно,
резвых осадил…
Пробудился утомленный,
но молитвой обновлённый –
говорил с Творцом.
Льстясь надеждою безбрежной,
рассуждаю безмятежно –
я прощен Отцом!