тех нет объятий, чтоб не разошлись,
как стрелки в полночь.
И.Б.
Поздний вечер. Пешком по проспектам пустым
после танцев уходишь один.
Все объятья твои расплелись точно дым.
Мы зайдем где-нибудь посидим.
Я мотив плясовой затвердил как шальной -
очень грустный напев: тра-ля-ля;
жизнь прошла, ты ушла, темнота предо мной,
и в кармане, дай бог, три рубля.
Что ж, зайду, поскучаю. Грамм двести возьму.
Закурю, говорю сам с собой.
Все объятья мои разомкнулись во тьму,
в километры ночной мостовой.
Слишком поздно я понял про жизнь наконец,
а ведь мудрость совсем не хитра:
знаешь, что оставляет нам жизнь под конец?
и ответ: вообще нихера.
В полутемном кафе, пропивая гроши,
с черной ямой на месте души,
настрогай лучше строчек и слов накроши,
и любви как-нибудь надыши.
Вот и лезут слова, а про что - не пойму:
и вокруг, и внутри - пустота;
то, что я говорю - говорю никому,
ни к чему, ни о чем, просто так.
Так гудят города, и трещат провода,
так проходят года как вода;
на рассветных вокзалах трубят поезда
и плывут от платформ вникуда.
Так расходятся стрелки, дойдя до нуля,
и любовь выпадает из рук.
Смысла нету, а есть тра-ля-ля, тра-ля-ля -
недослышанной песенки звук.
Пенье муз. Дребедень. Сладкий крест, горький мед.
Крыл затрепанных робкая прыть.
И на Чистых Прудах лебедь белый плывет.
Ну - давай! так куда же нам плыть?
2013