Тисками сжатый бытия
и в напридуманных границах,
мне нынче на Ставри-Кая
хотя во сне бы очутиться.
Как в детстве бы пройти тропой
сквозь духовитость можжевела,
что опьяняла в летний зной,
где Яузлар журчал несмело,
а за скалою Учан-Су
по бархату стекал слезами,
кружили сосны на весу,
вцепившись в прошлое корнями...
Всё в этом прошлом для меня:
девчонок в бантиках косички
и скорость, душу веселя,
в велосипедной перекличке,
когда мы кавалькадой вниз
с Ай-Петри мчались друг за другом...
И вот передо мной карниз
и лоно Ялты полукругом.
Над головою, словно крест,
орёл с недвижными крылами,
и я стою один, как перст,
и не обременён делами,
не зная даже, что во снах
или в бессоннице, старея,
я захочу как малый птах
над этим окоёмом реять.