Соловей вдруг замолк,
словно с горя.
Я пишу эпилог
«my law story».
В переводе на русский, –
«романа».
Сколько в просеке узкой
тумана!
С неба капает дождь –
Божьи слезы.
Ты поэзии ждешь
или прозы?
На пеньке я сижу
и сосновой
веткой что-то пишу…
Но не слово.
Вывожу на песке
цифру «8».
Я не знаю, ты с кем
в эту осень!
Как всегда, на глазах
у начальства?
Ну а мне бы в лесах
отмолчаться.
В барнаульском бору
отсидеться.
Словно отпуск беру –
прямо в детство
босиком удеру…
Куда деться?
Не затем я молчу,
чтоб скрываться.
В нашей жизни хочу
разобраться.
В нашей странной судьбе
на изломе,
где давно я тебе
лишь знакомый.
Взором хмур, ликом строг,
словно демон!
Среди хвойных дорог
мне так немо.
А итог: эпилог,
где нет темы.
Или просто предлог
крикнуть: «Где мы?!».
Как пустынник в лесу,
схимник, странник,
я мольбу вознесу
утром ранним.
На людей не ропщу
и у неба
ничего не прошу.
Правду мне бы!
О себе, о тебе
правду-матку!
Кто ты всё же в судьбе
моей краткой?
Ни судить, ни винить
нет уж силы.
Разве можно забыть
всё, что было?
Отзовусь, как решу.
Мне не жалко.
Боль работой глушу
да рыбалкой.
Я в Оби щук ловлю
и сорожек.
А тебя всё люблю.
Люблю всё же.
Но теперь уж молю:
- Избавь, Боже!
2000 г.
.