Вероника ТУШНОВА (1911-1965)
Кукла
Много нынче в памяти потухло,
а живет безделица, пустяк:
девочкой потерянная кукла
на железных скрещенных путях.
Над платформой пар от паровозов
низко плыл, в равнину уходя...
Теплый дождь шушукался в березах,
но никто не замечал дождя.
Эшелоны шли тогда к востоку,
молча шли, без света и воды,
полные внезапной и жестокой,
горькой человеческой беды.
Девочка кричала и просила
и рвалась из материнских рук,—
показалась ей такой красивой
и желанной эта кукла вдруг.
Но никто не подал ей игрушки,
и толпа, к посадке торопясь,
куклу затоптала у теплушки
в жидкую струящуюся грязь.
Маленькая смерти не поверит,
и разлуки не поймет она...
Так хоть этой крохотной потерей
дотянулась до нее война.
Некуда от странной мысли деться:
это не игрушка, не пустяк,—
это, может быть, обломок детства
на железных скрещенных путях.
1943
Мать
Года прошли,
а помню, как теперь,
фанерой заколоченную дверь,
написанную мелом цифру "шесть",
светильника замасленную жесть,
колышет пламя снежная струя,
солдат в бреду...
И возле койки - я.
И рядом смерть.
Мне трудно вспоминать,
но не могу не вспоминать о нем...
В Москве, на Бронной, у солдата - мать.
Я знаю их шестиэтажный дом,
московский дом...
На кухне примуса,
похожий на ущелье коридор,
горластый репродуктор,
вечный спор
на лестнице... ребячьи голоса...
Вбегал он, раскрасневшийся, в снегу,
пальто расстегивая на бегу,
бросал на стол с размаху связку книг -
вернувшийся из школы ученик.
Вот он лежит: не мальчик, а солдат,
какие тени темные у скул,
как будто умер он, а не уснул,
московский школьник... раненый солдат.
Он жить не будет.
Так сказал хирург.
Но нам нельзя не верить в чудеса,
и я отогреваю пальцы рук...
Минута... десять... двадцать... полчаса...
Снимаю одеяло, - как легка
исколотая шприцами рука.
За эту ночь уже который раз
я жизнь держу на острие иглы.
Колючий иней выбелил углы,
часы внизу отбили пятый час...
О как мне ненавистен с той поры
холодноватый запах камфары!
Со впалых щек сбегает синева,
он говорит невнятные слова,
срывает марлю в спекшейся крови...
Вот так. Еще. Не уступай! Живи!
...Он умер к утру, твой хороший сын,
твоя надежда и твоя любовь...
Зазолотилась под лучом косым
суровая мальчишеская бровь,
и я таким увидела его,
каким он был на Киевском, когда
в последний раз,
печальна и горда,
ты обняла ребенка своего.
. . . . . . . . . . . . . . . .
В осеннем сквере палевый песок
и ржавый лист на тишине воды...
Все те же Патриаршие пруды,
шестиэтажный дом наискосок,
и снова дети роются в песке...
И, может быть, мы рядом на скамью
с тобой садимся.
Я не узнаю
ни добрых глаз, ни жилки на виске.
Да и тебе, конечно, невдомек,
что это я заплакала над ним,
над одиноким мальчиком твоим,
когда он уходил.
Что одинок
тогда он не был...
Что твоя тоска
мне больше,
чем кому- нибудь, близка...
Вероника Тушнова. Не отрекаются любя...
Сборник стихотворений. Поэтическая Россия.
Москва: Русская книга, 1997.
Поэтесса Вероника Михайловна Тушнова родилась 27 марта (14 с.с.) 1911 года в Казани в профессорской семье. Там же окончила школу, где ей, в частности, легко давались языки. С детства писала стихи, но по желанию отца поступила в медицинский институт в 1928 году, тогда еще мед. факультет КГУ, позже преобразованный в самостоятельный вуз. Увлеклась нейрогистологией, опубликовала несколько статей. Мединститут в Казани не окончила, так как в начале 30-х годов семья переехала в Ленинград. Там она продолжила учебу в местном мед. вузе. Тогда же началось серьезное увлечение поэзией, музыкой и рисованием.
В 1941 поступила в Литературный институт им. М.Горького, но учиться там не пришлось. Началась война, и она стала работать палатной сестрой, а потом врачом в госпиталях Москвы и Казани, имея на руках маленькую дочь и больную мать. Продолжает писать стихи, общественный резонанс вызвал ее поэтический цикл, посвященных дочери Наташе. Раненые ее любили и "доктором с тетрадкой"...
В 1945 издательство "Молодая гвардия" выпустило поэтический сборник Тушновой "Первая книга" (ред. П.Антокольский). В 1950-е годы Тушнова публикует поэму "Дорога на Клухор", "Пути-дороги", много переводит, в том числе и с татарского языка - стихи Габдуллы Тукая и Мусы Джалиля.
Но по-настоящему дарование Вероники Тушновой раскрылось в последний период ее творчества: сборники "Память сердца" (1958), "Второе дыхание" (1961) и "Сто часов счастья" (1965). Любовь - сквозная тема в ее стихах, с ней связаны горе и радость, утраты и надежды, настоящее и будущее. Она во весь голос, искренно и откровенно, говорила о любви, призывала к подлинно человеческим отношениям между людьми.
Поэтессы не стало 7 июля 1965 года после тяжелой и продолжительной болезни...
В ее честь в 2015 году, в Год литературы в России и в Татарстане, через полвека после ее смерти, в родной Казани была названа новая улица.
ЕЛЕНА ШИРМАН
Елена с детства сочиняла стихи. В 1933-м она окончила литературный факультет Ростовского пединститута, а затем — Литературный институт имени Горького. Как и многие другие поэты той эпохи, Ширман была участницей литературного семинара И. Сельвинского. Во время учёбы Елена сотрудничала с несколькими ростовскими редакциями, была литературным консультантом газеты «Пионерская правда». С самого начала войны Ширман стала редактором ростовской газеты «Прямой наводкой», где публиковались её боевые сатирические стихотворения. В июле 1942 года поэтесса героически погибла, находясь в одном из районов Ростовской области в составе выездной редакции газеты «Молот», была расстреляна фашистами.
Елена Ширман
Возвращение
Это будет, я знаю... Нескоро, быть может, — Ты войдёшь бородатый, сутулый, иной. Твои добрые губы станут суше и строже, Опалённые временем и войной. Но улыбка останется. Так иль иначе, Я пойму — это ты. Не в стихах, не во сне. Я рванусь, подбегу. И наверно, заплачу, Как когда-то, уткнувшись в сырую шинель... Ты поднимешь мне голову, Скажешь: «Здравствуй...» Непривычной рукой по щеке проведёшь. Я ослепну от слёз, от ресниц и от счастья. Это будет нескоро. Но ты — придёшь. (1941)
(Из Интернета)