Чуть-чуть бы иначе... без боли...
Без вязкости жидких небес...
Чуть-чуть поспокойнее, что ли,-
Я бы тогда не исчез.
И всё бы не так трагично,
И всё бы другим путём...
Но не думать о том, что первично,
Трудней, чем вообще ни о чем!..
И свет поминальным звоном
Уходит по ниточкам жил...
Сколько до смерти - не помню.
Но помню, сколько прожил...
Когда ты это прочтёшь, будет уже не важно, как это произошло и когда... Важно ; с кем и ; почему...
Когда ты это прочтёшь, скорее всего будет холодно…. На душе…. А может на сердце… Но это будет уже не важно… Ведь у тебя останется частичка моего тепла в виде… этого признания… Если его распечатать и прижать к груди, можно немного согреться… воспоминаниями…
Зима в своей привычной леденящей манере почти завершила гневный поход… После её набега в Оранжерею Нашей Любви остался подмороженный хрен, помятые помидоры, и надкушенная клубничка… Я пытался восстановить и оживить, но холода сделали своё дело… Всё быстро завяло… Ты же в свою очередь в привычной тебе манере стала… поливать их грязью… и это в сильный мороз!.. В общем, не помогло…
Зима в своей привычной леденящей манере почти завершила гневный поход… а ты всё продолжаешь… бережно поливать грязью остатки Нашей Оранжереи… Холодная, но по;своему решительная...
При плохом урожае избавляются от плохого садовода, или пытаются утеплить вместе с ним Оранжерею? – вопрос риторический… Ты разгневалась и выгнала садовода… (А садовод без прекрасного сада как макака без красного зада).
Зима вот;вот укатит восвояси… и весеннее половодье вот;вот унесёт загустевшую смесь боли и разочарования… а на его месте встрепенутся подснежники;хохотунчики, радуясь, что они растут не одни, а пучками… И даже нарциссы смеющейся охапкой будут прятаться на прогалине… возле покосившейся пустой Оранжереи.
Да, моя дорогая, Оазис превратился в Зону Отчуждения… Чувства превратились в жидкий компост… В этой Пустоши приживутся только бледные поганки безразличия и желчные грибочки фатальности… И только маленький
воздушный шарик с надписью «Я люблю тебя» будет висеть над ними злой ухмылкой агонизирующей любви…
«Это конвульсии времени...
Агония черной любви...
Попытка мертвого семени
Выжить в лоне земли.
Не то, что бы нету силы
Привыкнуть к подобной беде,
Просто шаг до чужой могилы
И меня приближает к земле.»
Ты тоже укатишь восвояси…. Но чёрный шлейф холодного безразличия будет тянуться от самой Оранжереи до нового места пребывания… Ты не будешь смеяться, ибо не привыкла, Ты не будешь плакать, ибо уже нечем… Ты не будешь вспоминать, ибо некого…
Как легко откреститься от прошлого, чтобы сорваться и умчаться… От прошлого, благодаря которому произошла наша первая встреча…
«А там, как и сегодня, тот же день...
Никак не распрощавшейся зимы,
И почками покрытая сирень,
И рядом... раскрасневшиеся... мы.
А дальше... долгожданная любовь,
Которая вдруг стала високосной,
И поцелуев согревающий покров...
И полный крах... мечты моей несносной...»
Високосный год прочит много бед… В этот год трудно удержаться от необдуманных решений, ещё труднее удержаться от обдуманных… Затмения бывают яркими… И ты моё затмение… Наряду с высочайшими показателями моей никчёмности… Ведь даже этот текст ты сухо назовёшь хренью от «постблятьмодерниста»…
Но когда ты это прочтёшь, будет уже не важно…
Важно будет только, увидела ли ты между строк кроме запоздалых обвинений ту искренность, с которой прощаются лишь однажды…
Как легко высмеивать мои неуклюжие попытки любить!.. И как трудно признаться самой себе, что ты хочешь – но не желаешь; любима – но не любишь; слушаешь – но не слышишь; доверчива ; но не доверяешь… Как трудно иногда без ворчания просто потянуть на себя одеяло… Как трудно иногда поделиться радостью с близким, если её нет… или его…
Когда ты это прочтёшь, будет уже не важно…
Я давно затянут в омут собственного безразличия… Такое неприятие самого себя основано на неприятии меня другими… Оттуда и безразличие… Попытки сделать что;то полезное, привели меня в тупик. Я бесполезное существо во всех смыслах… Ибо то, что я делаю, не приносит никакой отдачи… Я просто чувствую, с каким отвращением на меня смотрит мир… твой мир… мамин мир… Я пытаюсь найти себя, забыв, что топчусь всё в той
же тупиковой подворотне, из которой когда;то в детстве меня забрали… И липкая жалость со стороны родственников, двоюродных братьев… до сих пор вязкой массой свисает с моих ушей… Даже со стороны матери я чувствую наплывы жалости, только уже другой – нашей общей жалости… Мы её ощущаем вместе одинаково…
«Никогда ни о чем не жалей!
Ведь от жалости толку мало.
Если я заменил дочерей...
Так не я же виновен, мама!
Я прошёл эту жизнь с тобой,
Заменив дочерей и дочек.
Как ни жаль, но я стал судьбой,
Бестолковой, как это почерк.
И ни много ни мало, но в ней
Наши души сплелись воедино.
И отцова любовь с твоей
Из "недочки" сделала сына!
Я был сыном... не хуже других,
И останусь по праву долга.
Сколько их, матерей, у таких?
Если в них, в сыновьях, мало толка?»
Я – тяжкое бремя для неё… Она не может от меня избавиться так же легко, как и ты…
Петля затянулась…
Даже расставшись со мной, ты не осмелилась прекратить, и без того загнавший меня в хандру, постоянный холодный гнев и недовольство... Возможно, родившись зимой, ты вобрала в себя весь её холод… Не хочу в это верить… Надеюсь, что долгожданная весна согреет твою душу и растопит твои чувства, обогатив достойным человеком…
У дороги два конца, у конца – одна дорога…
Обстоятельства таковы, что сложно уже разобраться в их причинах... признать подобное поведение и оправдать чем;то достойным сомнительные поступки не возможно... Тепло моей души постепенно улетучивается....
Сегодня был один из тех дней, в котором я хотел тебя увидеть смеющуюся и радостную,; просто потому, что мы вместе....
Сегодня был один из тех дней, когда я планировал опять быть счастливым,; просто потому, что мы вместе...
Сегодня был один из тех дней... в котором быть ближе к тебе, ; для меня означало вершину моих желаний...
Сегодня был один из тех дней... в котором была надежда, что ты сама предложишь, к примеру, съездить к маме в санаторий, ведь это был бы большой позитив для всех нас…
Сегодня был один из тех дней, в память о котором я смог бы посвятить тебе пару строк… или даже целое стихотворение, главное, чтобы ты была их вдохновительницей и тогда:
«Я тебе посвящу, дорогая,
Всего несколько пламенных строк,
Хоть и рифма в них будет хромая
И немного растянутым слог!
Не пугаясь хрупкости слова,
Словно бог ; ни много ни мало,
Буду снова и снова, и снова
Доводить пламень строк до пожара!
Облачу своей нежностью их,
Разъедающей лживость сомнений,
И они превратятся в стих...
Для тебя лишь я буду гений!
Заключу в них весь мир, не надеясь
На ответность написанных слов,
И уйду, как бледнеющий месяц,
С караваном седых облаков...
А, когда повзрослеешь однажды
И заново их перечтёшь,
Меня грешного, знаю, поймёшь...
Что любовь не даётся нам дважды
И дважды ; не зачеркнёшь!
Меня грешного, знаю, поймёшь...
Но когда повзрослеешь...ОДНАЖДЫ!..»
Сегодня был один из тех дней... но...
"видно что;то надломилось в этом мире...
и грань реальности давно шагнула "за"...
они любили, я не спорю... так любили,
что ненавидели друг друга за глаза..."
И этот день, как и многие другие, был отдан в жертву нашей нерешительности, на растерзание нашему эгоизму и ... непониманию…
Как нужно себя ненавидеть, чтобы так легко расставаться с крупинками счастья, собранными сообща обеими нашими руками... Как нужно ненавидеть меня за то, что я подавлен и замкнут от твоего негатива... Я так старался тебя научить не поддаваться его всплескам... и попросту перестал бороться, осознав, что тебе в этом негативе легко, привычно и комфортно... Ты не жаждешь любить... Что говорить про общность интересов, если любовь негативна и однобока... Да ещё и выгнана с позором из твоей жизни...
Твоя чёрствость не оставляет никаких надежд... Ты избавилась от всех, кто тебе мешал... Я был последним...
«Окольцована разлука
И повенчана зима...
Раньше ты была подруга.
А теперь она... она...
И танцуя в чёрном платье.
Соскребая с сердца лёд...
Говорит мне: "Хватит... Хватит!
Любовь здесь больше не живёт!"
Оцинкованы недели...
И покоятся внутри
Бессловесные недели
Её чёртовой игры...
Не разжать озябших пальцев,
Что в молитве солнца ждут....
Если б ты могла влюбляться...
Я бы был... не там, а тут...
Расцарапанное сердце
Кровоточит прямо в снег...
От зимы не отвертеться, ;
Но я могу уйти от всех!
От игры и от свободы,
От тебя и от зимы...
Не смотря на то, что годы
Я когда;то взял взаймы...
Окольцована разлука
И повенчана зима...
Раньше ты была подруга.
А теперь она... она...»
Не смотря на это, я люблю тебя... и хочу вернуться (пусть в прошлое, пусть на мгновение) в один из тех дней, в котором нет взаимных обвинений и вышесказанных слов...
В один из тех дней, в котором я почувствую твою потребность во мне...
В один из тех дней, где я не боюсь тебя потерять, и не жду с обречённостью расставания, как это уже было не раз...
Но для этого нужна сила... Сила созидания, а не разрушения... Сила любви, а не ненависти... И самое главное: доверие… Ты не раз подчеркивала мне, что ко мне нет доверия, и звучало это каждый раз с какой; то непонятной гордостью… Я опускал глаза, пропуская через себя их леденящий смысл… Эти слова до сих пор звучат во мне оскорбительным и недоброжелательным эхом… Укутавшись в это холодное недоверие, под мягкую поступь снегопада, я ушёл…
«Я ушёл, чтобы сердце твоё
Растолкала притихшая грусть;
Чтобы ты заучила её
Не на память, а наизусть...»
И всё же я верю, что однажды ты вернёшься к Нашей Оранжерее Любви… чтобы вспомнить… Я буду там тебя ждать…
P.S.
А где;то высоко;высоко распахнётся небо и примет мою любовь…
«Забытый тёплый звук любви
Вдруг выйдет робко из тени
И, оторвав меня... с земли
Вернёт в возвышенные сны.
Забудет сердце мрак ночей,
Увидев свет твоих очей.
И воцарится тишина
В проёме белого окна.
Слеза в улыбку перейдёт
Непроизвольно, неумело...
И совершит с душой полёт
Туда, куда давно хотела.
А я... я буду забывать
О боли тягостных минут
И бесконечно долго ждать
Тебя ; душевный мой приют!
И долгожданный твой приход,
Заснувший в складках тишины,
Я буду ждать из года в год,
Покуда буду видеть сны...
Я буду ждать твоей любви
От рассвета до заката!
От заката до зари
Я буду ждать, как ждал когда;то...
Я не поверю, что мечта ;
Надежд несбыточных черта...
Как не поверю, что стихи,
Что я пишу тебе ; плохи...
Но верь, не верь, а сон есть сон...
И тень, в которой я стою,
Мой повседневный рацион,
Где трудно вымолвить "люблю"...
Но я дождусь твоей любви,;
Сожгу года, как сжёг когда;то,
И променяю на шаги...
Твои шаги, моя отрада!..»
© Copyright: Sadovskij, 2012