Над главами, склоненными толпы –
Подсолнухов, в их поле солнц лучистых,
В закатном небе день последний жгли,
Застряли облака в древах ветвистых.
Их ветер слабый вызволить пытался,
Листвою изумрудною играя,
А я смотрел, и тихо улыбался,
Как бы ему помог, воображая.
Иду я между мощных, мокрых стеблей,
К дороге черной, что течет от леса.
Падет прохлада вечера, колеблясь,
Мой ход замедлит сумерек завеса.
На влажной почве еле виден след,
Мне за спиною слышен ясно шорох,
Ах, как же мне помог сейчас бы свет,
Как жаль, что в темноте не так я зорок.
Дух перевел секунду, снова шаг за шагом,
Я выхожу на поле, где растет ячмень,
И бьет бедро из-под воды пустая фляга,
Тут отступает мой преследователь – тень.
Смолкает все. И в мирном этом месте,
Не узнается взору ровно ничего.
Один лишь я – в пейзаже неуместен –
Фигурка в поле только и всего.