«Какие вы, женщины, однако, забавные существа, - сказал мне на Святках мой благоверный, - И всё-то вам нужно: и других одарить, и ауру подобающую создать... У нас намного проще и как бы это точнее выразиться... приземленнее».
«Ну оно, конечно, - парировала я. - Вам лишь бы мамонта раздобыть».
Прошло несколько минут, как до меня донесся гомерический хохот мужа... «Слушай! До чего же верно ты раскрыла мужскую сущность...», - и он ещё долго прыскал смехом... А я неожиданно вспомнила...
Давным - давно
Мы гуляли в пору белых ночей втроем: американец Джеральд и я с подругой. На дворе тянулись доперестроечные времена... Домой приглашать нельзя, а общаться хочется... и не запрещается — ведь мы почти коллеги: вращаемся в атмосфере одного и того же Симпозиума.
Джи - известный молодой ученый, не понимающий по-русски, а мы с Галей - студентки, знающие английский. Вот и подружились. На самом деле Джеральдов оказалось двое — но о втором чуть позже...
Итак, заходим в Елисеевский, где our friend надеется купить авокадо... Ан его нет, и никто не знает как он (или оно?) выглядит. «It is a pity», - сетует Джи, раскрывая нам тайну: в Штатах этот плод с ореховым привкусом добавляют в разные салаты, да и сам по себе он чертовски useful... Как же без него обойтись?
От чувства, схожего с неполноценностью, мы едва не провалились сквозь землю, подобно сказочной Алисе, как вдруг Джеральд, улыбнувшись голливудской улыбкой и похлопав меня по плечу(!) произнес: О кей! В конце концов я прибыл в Россию совсем с другой целью: «To see a mаmos. Where can I find it ?» Галка посмотрела вопросительно на меня, я - на неё: такого слова не было в нашем тогдашнем запасе.
Наводящие вопросы
Я думаю, что в толпе на Невском, никто не смог бы нам помочь найти «то, не знамо что»... Поэтому ни к кому и не обращались. Каждая из нас перекатывала во рту новое слово с ударением на первый слог: мЭмос...
- А где он жил или живет? - попыталась уточнить я.
- На Севере, - отвечал Джи.
- И какого пола этот мэмос? - на прекрасном английском спросила Галина.
- Without difference. - answered Gerald.
В этот момент я мысленно перенесла ударение на последний слог и выдала:
- Знаю! Эскимос. Идем в Музей этнографии!
Пройдя в зал народов Севера, мы с подругой так увлеклись осмотром затейливой одежды из шкур и мехов, дома «иглу» и каяка, что не сразу заметили разочарование на лице нашего американца...
- У нас на Аляске такие же живут, и внешне один к одному, - пробормотал он на сленге. Я ведь где только не побывал... Пожалуй, одного мэмоса и не видал.
Слава Богу, его привлекли фигурки из моржовой кости, и он даже купил небольших искусно сделанных кита и оленя. Галя похвасталась, что долго жила за Полярным кругом, часто любовалась северным сиянием всех оттенков и знакома с суровыми законами Севера. Но вот с эскимосами встречаться tete-a-tete не приходилось. Как, впрочем, и с мэмосом... Я едва сдерживала смех. Ещё пару слов о «нём» - и мы будем на грани: точно!
- It is a pity of course, - начал было Джеральд, на что я сдерзила, намекнув, что хватит «пити» - пора говорить по-русски: Жаль... что вышла осечка. Но отчаиваться не стоит. А вот пить, то есть drink something по-ихнему, в самом деле пора: в горле пересохло... Ученый муж вынул свой note-book и вписал первое русское слово, повторив несколько раз: жал-жалл..., затем — второе: пить, и мы отправились в буфет. К счастью, там нашлась пепси-кола.
Поиски продолжаются
В промежутках успевали посещать Симпозиум: лекции, встречи, знакомства с другими иностранцами... Но мужское обаяние Джи, а главное - связавшая тайна, сделали нас неразлучными. Оставалось всего ничего на поиски мэмоса.
На следующий день Джеральд сделал успешный доклад, подарив мне его оттиск с посвящением «with warmest regards». После этого я решила во что бы то ни стало отыскать мэмоса: даже из-под земли достать в крайнем случае...
Мы совсем разомлели у пруда в благоухающем сиренью Таврическом и рванули на такси к Университету: заморский друг мечтал увидеть нашу Alma Mater, о которой столько наслышался за эти дни. Его поразило количество фолиантов в шкафах вдоль знаменитого длиннейшего коридора здания 12 коллегий... Указывая издали на разные факультеты в красивых старинных зданиях, в том числе и на свой, Естественный, мы потихоньку дошли до «Академички» - любимой столовки академиков и нашей.
Поглощая мясо с профитролями, Джи обалдел от дешевизны фирменных блюд. А когда узнал, что нам за учебу ещё и стипендию приличную платят — вообще лишился дара речи. Он несколько раз переспрашивал, правда ли это... Кажется, ему уже многое нравилось в России.
У цели
Выйдя в сторону Ростральных колонн и Биржи, мы рассчитывали затащить гостя в Военно-Морской музей, но бесполезно... Здесь же рядом находился Зоологический, единственный в Союзе - туда он устремился сам. Я не возражала, так как здешняя коллекция бабочек была моей слабостью. Джеральд прочесывал музей, подобно лосю... мы едва поспевали за ним. Чуть задержавшись в уголке тундры, услышали восторженный крик нашего американца при входе в следующий зал: «Mammoth! I see him!» Мы влетели в зал... Джи стоял перед чучелом мамонта, фотографируя его с разных сторон и радостно улыбаясь...
- Так это обыкновенный мамонт, - констатировала я, - A big ancient elephant. Сказал бы сразу по-русски. Жаль, что вы, американцы, не учите иностранные языки.
- Жал, of course, но зато я как будто поохотился на него, - оправдывался Джеральд...
- Да, но с нашей помощью, - многозначительно произнесла Галя.
- Несомненно! Едем в лучший ресторан! Я плачУ.
28 января 2015 г.