Ах, я о том не говорю, что поосел мой старый дом …
нет, снег пылит в окошко злом, да одиночеством знобит…
и словно пустота метлой к стене метёт паршу обид,
и будто тесно стало в нём… и будто кто-то не простит…
Нет, голубая новизна зимой совсем не для красы…
оскалом простынь неба жжёт, лёд нависает на усы…
в высь задираются глаза и не находят ничего…
тоской остывшая слеза заволокла, берёт своё…
Берёт своё звон тишины, так гулко в сонмище пустом,
как будто сердце сжато сном, и не отпустит нипочём…
Несчастье ли зима моя? сквозит узором белизны,
нелепой хрупкостью больна, не дотянуть ей до весны…
Гласят немые небеса, безликость пристально глядит,
и тщетно нитку время вьёт - устало призрачное жить…
Но в надоевшей немоте, в морозе, ломком и пустом,
стоит мой поостывший дом, напоминает о себе…
Сквозь лень туманится стекло, обвисла крыша шалашом…
и в заузорье льда слепом проталина за всем следит…
Кто продышал? кто здесь живой? глядит сквозь олово зрачок,
в запечье пылью шевелит, пытает тишину сверчок…
я музыку из темноты слежу - мне не порвать бы нить,
в глухом замученном бреду сон с небылью соединить…
запечной скудостью тщеты, волнуя, тянется магнит…
неброской родины красу во мне лишь мне дано любить.