Внизу, над озером застывшим,
скрипят коньки и иногда сквозь снег,
пугая птиц и поднимаясь выше
доносится ребячий смех.
Рука замёрзла, но ещё светло,
от ратуши толкая воздух,
тягучей бронзой принесло
два гулких: поздно, мастер, поздно.
Так и остались на холсте
в жемчужном дне осколком эха,
летящим в горней высоте,
звон льда и переливы смеха.