Я – из самой из глубинки.
Где бушует русский дух.
Где пьянчуга, Васька Нинкин,
задирает, как петух.
Лает бабу, бьёт по роже:
- У-уу, зараза! Где была?!
А она трясётся кожей:
- Не убей!
Не при делах
дура-баба: не гуляет,
кормит мужа, деток, скот…
И соседи понимают:
ни за что беднягу бьёт.
Я – из самой из глубинки.
Где медведи «смотрят» лес,
где мужик той самой Нинки
пил да пил, и … в пе`тлю влез.
А жена его … не помню –
я была тогда мала –
то ли в дом пустила «ровню»,
то ли, следом, померла.
Я – из самой из глубинки.
Где чумазый тракторист,
весь в мазуте и щербинках,
дядя Ваня, был лучист.
Пел частушки под гармошку,
улыбался всем подряд,
осенью – копал картошку
и всегда – чему-то рад.
Я – из самой из глубинки,
где природа – это Бог:
и берёзки, и рябинки,
и трава чертополох.
Тропка в лес, поляна, поле,
сосны в небо, речка, пруд…
«Бога нет» – учили в школе.
Как же нет, когда он тут?