Масленица бывает, как люди, разной: весёлой, широкой, скользкой и даже немецкой.
Петр, Петенька, Петруша!
Глядя, на красные уши
недоросля
Кричит вдогонку
Сыну непослушному
Статский советник.
Куда там!
Пете обязательно
Забраться на горку нужно
И скатитьcя с самого верха,
Как крестьянские дети.
Фуражку обронил!
Отец разоряется.
Лезет в гору за сорванцом,
Не получается.
Скользко!
Об возраст спотыкается.
Сердцу больно
От страха разрывается.
Неспокойно за сыночка.
Гора большая,
Авось живой останется.
Догнать бы только.
А вот и вершина!
Вниз смотреть страшно.
Ледяная кручина!
Закрыл глаза
Статский советник,
И поехал с Петрушей вместе,
На чем заседает обычно
В Присутственном месте
На кресле.
Помолодел душой,
Смеясь, в юнкера превратился.
Разжалован русской зимой.
Вдруг чина высокого
За легкомыслие лишился.
Хохочет с Петрушей звонко.
За подвиг такой
недосуг
Пусть орденом и не разжился,
Но перед царь-горой будто
Доблестью юношеской отличился
За спуск.
Коля, Коленька, Николай!
Зовёт мужа Мария.
Давай детей собирай!
Их уже четыре,
А пятый в брюхе
Ногами дерется,
Просится наружу.
Часа законного урочного
Не дождётся.
Сама то Мария
Боится ближе встать.
Скользко!
Тем более санок много,
А через них переступать -
Примета плохая для ребёнка.
Колька-бедолага
Одного поймает только,
Другой убегает.
Безобразие!
Хоть в корзину собирай сорванцов.
Вроде улов готов,
Опять оказия!
Столько у бати нету
Поймал то пятерых!
У меня один ещё в пузе сидит
Дразнится!
Смеётся Мария.
Не беда, Николай шутит,
Родим ещё шестерых!
От нас не убудет.
Мужикам не рожать!
Ничего моя помощь
Тебе еще пригодится.
Да будет тебе!
Мария мужа любит,
Оттого и счастьем бабским
гордится.
Вася, Василёк, Васенька!
Молодожены с горки
Вместе катятся.
Целует супругу
В щеки пылкие жаркие.
Чувств водоворот!
Аринка прилюдно
Миловаться, стесняется.
Любят друг друга.
Вокруг народа столько
Кричит "горько"!
Шумно празднично.
Скользко!
На повороте
Устами встречаются...
Познакомились
На Красную горку.
Увидились взглядом
И только.
Влюбились беспамяти.
Вася в красоту и целомудрие
Невесты.
Аринка в ухаживания жениха,
Вкупе с золотыми плотника руками.
Вместе
Всё по плечу.
Главное, чтобы не погасло
Любви пламя.
Зажечь семейную свечу,
А там уж деток озорных
от очага домашнего
Родить сердец искрами.
Я тебя люблю!
Кричит Вася.
Чуть не перевернув,
От избытка нежности сани.
Аринка отвечает мужу,
Не тратя слов,
Сахарными в уста устами.
Не боясь, разлуки стужу.
Не удержалась, чихнула
Оттого, что милый
Щекотит смешно губы
Гусарскими усами.
Тятя, тятенько, отче!
Тянет за рукав батюшку Мирона
настойчиво очень
Иван. В народе
Прозванный ласково
"Ивашка-дурашка".
Юродивый вроде.
Отче со всеми обычно суров,
Но с Ивашкой ласков оттого,
Что душу имеет правдивую
Без берегов.
Пусть умом в своём роде
Не силён, но мудростью,
Бывает, с годами и старец
Обделён. Не то, что
Юнец по возрасту,
выпускник семинарии.
Ивашка тянет на горку
Мирона.
Одному скользко,
Но любопытно и ново
Сверху посмотреть
только на сани.
Толкают их? Или сами
Катятся с пригорка?
Стар я в гору идти.
Мирон оправдывается.
Ивашка не унимается:
"Оттуда все грехи,
Как на ладони видны!"
Смеётся собственной мысли.
Догадке радуется:
Бог тоже высоко,
Потому и заметно всё!
Оказывается.
Эх, мой родной!
Отвечает Мирон.
Грехи, что на горе,
что под горой
Одинаковы. И нигде
Не сильнее,
Как внутри нас.
Ивашка хлопает
От удивления глазами.
Вот я, Отче и говорю:
Давече Опанас
Обозвал меня дураком!
А сам спьяну бросался
Грязными словами!
Я ему - Бог всё видит сейчас!
А он мне - пьяных и дураков
Прощает Господь
Прежде как разбойника
На кресте спас.
Значит в раю с тобой
Окажемся первыми,
Покаявшись, сами враз!
Пустослов!
Качает головой Мирон.
Но бог ему судья,
Не мы под небесами.
Ивашка тоже знает
Не истинно, что люди говорят
Словами.
Подумав, плюнул через левое плёчо,
Где скоморохи в дудки громкие гудят,
Танцуя с гуслярами.
Известно всем!
Что бесы там во множестве сидят,
Где нет спасения, а лишь шумят
Бессовестно совсем,
Смеясь похабно, прям перед глазами.
Ганс, сапожник - Schumacher,
по-немецки так говорят.
Художник в своём ремесле.
Корифей дела, настоящий мастер!
Сани с лета уже приготовил,
Загодя, не как все.
Поэтому спокоен.
подтянут, аккуратен.
Пунктуален награды достоин
Ума технический склад.
Мыслью трезв всегда и понятен
И расчётливо-точен
Шумахера взгляд.
Хорошо, что сегодня так скользко!
Руки сапожника
Не дрожат нисколько.
Предвкушая скорость
Только глаза горят.
Есть поверие такое
В масленничный гвалт,
Что скатившись с горки
Дальше сможешь насколько,
Тем дольше проживёшь.
Главное, чтобы не подвёл
Гоночный чудо-снаряд.
Внизу никого, разогнался Шумахер
Если бы не Опанас...
Тут дело такое:
Поступью неровной
На глаз.
Состояние то праздничное
Шаткое хмельное.
Вобщем,
Даже расчёт немца не спас.
Скатились с горки
Вместо одного уже двое.
Шумахер а на нём,
Чуть протрезвев Опанас.
Но уехали дальше вдвое,
Чем один, когда бы скатился.
Все так у нас!
Шумахер думал:
На родном просторе
Россия без Европы
Боса и без сапог.
Но отчего то
И Европе не хватает,
Что ли
Для обуви российских ног.
Без русского лихого,
бесконечного задора
Кому нужны
Сапог ещё две пары?
У русских всё необъяснимо
Логикой и странно.
С оглядкой "на авось"
Всегда двух ног
Для счастья словно
Душе суровой не хватало.
А потому Европа неустанно
Завидуя, устало русской удали -
свободной воле,
Тачает сапоги,
Но снашивает быстро
Русь с лихвой немалой,
Презирая, вновь упрямо
земные вериги.
Поди её пойми!
Не в сапогах же счастье!
Русь всегда считала.
Заморские пусть туфли дороги,
Хотя крепки и хороши,
Но это ещё ладно.
Да главное, что душу неприкаянную
Всегда тревожило и возмущало
Удобны чтобы!
И впору для родной ноги!
Вот это чересчур!
Для русских бегства
Незнаком аллюр.
Русь тела негу
С детства отвергала.
И пятками,
Европа знала,
Ни перед кем
Ниразу не сверкала.
Спасибо Западу
За дорогие сапоги.
Но иногда
Непрошенным гостям "на пироги"
Порою щедро доставалось.
Зимой Россию не буди!
Сама порой на пятки
По-медвежьи наступала.
Спросони вдруг, когда вставала
Не с той ноги.
И только под горой
Стоял в слезах Ивашка
И сердцем сокрушался горько.
Скользко!
Без отче-тяти
Боязно наверх идти.
На гору так и не взобрался.
Душой, болея за людей, поскольку
Нет ничего главнее на земле любви
Друг другу все навек
родные сёстры-братья
На матушке - святой Руси.