Отсырели акварели,
неба ватман мокнет ровно.
Говорят, что в этом мире
дружбы нет уже совсем.
Коль тебя мешком огрели,
а в башке сырые брёвна,
и от мёда крепко штырит -
ты медведь во всей красе!
Пусть твой друг свинья-подросток,
а сова за кражу сядет,
и ослы кругом в экстазе
бьют горшками по шарам -
быть душой страны непросто,
если пятка где-то сзади
есть вместилище фантазий
и желудка кожура.
Тучка слева, тучка справа,
пчёлы чёрные разлуки...
Жизнь давно уже не сказка,
и не присказка давно.
Даже кроликов орава
не спасёт нас от базуки,
где медведь - не страх, но встряска
тем, кто в пятницу - в говно.
В мониторы тычут пальцем
кривобоким как ухмылка...
Детство кончилось к обеду,
а на ужин пироги.
Нехрен пялиться на пяльце
и любить животных пылко!
Кто однажды другом предан -
будет предан и другим.
Маска спереди и сзади...
Похмеляться утром в гости
ходят лишь аристократы
или кто-то им под стать.
Мы живём лишь мёда ради,
ради всей медвежьей злости -
зуб за око, брат за брата -
всех на палубу свистать!
Мы друзей своих не помним -
их ещё не проявили.
Плёнка мира многомерна,
а у нас туда-сюда
режиссёр снуёт бездомный
и орёт - смелее, Винни!
Я б его убил наверно,
и уж точно навсегда.
Шерсть немытая клоками,
Пятачок заснуть боится.
Быть бессмертным невампиром
страшно, с мёду окосев.
Отразясь в пустом стакане,
не стареют наши лица,
как листы из-под копира
не такие же как все...
Я шагаю по проспекту.
- Не пора ли подкрепиться?! -
распевает трезвый в стельку
вдохновения гобой.
Этот Винни - славный некто
в ось земли вонзает спицы,
чтоб в небесной карусельке
покружиться нам с тобой.