А помнишь, у Сосновки странный водоём
в гранитной мшистой чаше сохранивший зелье,
несущий летом свой сомнительный объём
прохлады дождевой, застойного веселья,
зацветшей жидкости. Загадочное в нём
влекло идти на дно в жару по воскресеньям.
Здесь пляжные тела теряли быстро связь
с округой и с собой, покрыты свежим илом,
купаясь в луже той, легко могли пропасть,
и всё бы в жизни их оправдано бы было:
неряшливость души, огрехи, пошлость, грязь.
Но я-то ведь туда, побрезгав, не входила.