Прежде, применяя всуе речь,
бытово – ну здравствуй – до свидания –
знать не знал, как нужно слог беречь
от пустого словонаписания.
Так случилось, взялся за перо,
и не знал – оно опасней бритвы.
Слово – и грохочет в небе гром,
запятая – сходит мир с орбиты.
Почему по воздуху пишу –
Хочется! Как первоклашка, снова
по-щенячьи красками грешу,
о гортань вызванивая слово.
Ржавчина железного листа,
охры медь и гулкой бронзы зелень, –
всё пойдет в строительство моста,
радужной звенящей канители.
Набело, ни строчки на потом,
мне Господь не даст второго шанса,
но темна дорога за мостом,
да и подорожная – авансом.
Потому на ощупь всё, нутром,
по дороге, как по полю битвы,
лёд глотая выгоревшим ртом,
выжженным отходною молитвой.
Да, темна дорога дурака,
и нелепа грешника молитва,
но дорогу выберет строка.
Ночь, перо. И льдистый холод бритвы.