Тени ползут островерхие.
Хвойная, тяжкая тишь.
Вот и до места доехали,
где ты, родная, лежишь.
Русское солнце морозное.
Гиблого века разъезд.
Памятью тёмной, венозною
вызнан порушенный крест.
Наскоро в ямку положена,
как прожила – налегке,
в пекле закона безбожного...
Волчий поскок вдалеке:
зверское серое воинство
снова смыкается в круг –
в почерк чекистский, убористый,
в росчерк убойных разлук.
Словно земля эта светлая
с небом, где божьи мосты –
стала бедой заповедною
на мерзлоте мерзоты.
Из поднебесья с прорехою
тянется солнечный свищ
вниз – опоздалой утехою,
в век – где без края болишь.