Как бы в окно, свободное от ставен,
взгляни в мой стих, пока Спаситель мой
тебе являет, что на век поставлен
смотрителем души своей — хромой.
Когда б я был святым и непорочным,
то от чего Ему меня спасать?
Но храм души едва ль не еженощно
то там, то сям подкапывает тать.
Святыни здесь едва ль не ежедневно
сквернят враги, врываясь, словно в хлев,
в молельную ума, по коей гневно
я костылём своим гоняю гнев
и прочий ветер... Если ж на минутку
остановлюсь, то вижу, что гоним —
не то чтобы всерьёз, но и не в шутку —
мной, не ходящим прямо перед Ним,
Являющим, что всё здесь преходяще.
И я смотрю сквозь тусклое стекло
стихов других — святых и настоящих —
в Храм, где хромых и быть-то не могло.
А между тем век биотехнологий
смущает перспективой не хромать,
поскольку всем дадут такие ноги,
от коих не уйдёт ни враг, ни тать...
Но может усмотреть разумный зритель,
используя недюжинный талант,
что вечным людям нужен лишь Спаситель,
а вовсе не костыль и не имплант.
20.01.2015