Так получилось: зимний лист сухой,
задумчиво проплыв пред самым носом
параболой, оставил фокус свой
на времени. И, будто бы насосом,
втянуло вслед горящему пучку
мой взгляд и лоб и тело между досок,
в нутро беспечности.. позволило зрачку
разбередить хрусталиком набросок
картины быта (состоящей из:
желаний тавтологии мечтаний,
красивых помыслов висит каприз
дарованной насущностью играний).
Там было много пыли. Много книг,
которым уготовано прочесться,
прекрасных сочинений, в коих миг
незыблемо смог в вечности улечься.
Святым бездействием забитые шкафы
мрачнели в полутьме. Поликандило
звонком велосипедным под шатры
прохожих загоняло и любило.
Треть комнаты вмещала канапе
бессонной ночи, снов, пустот сознанья.
на стоечке, в преглупой портупе-
е пасынок смеялся домоганья.
И много разных полок, сундуков,
буфетов, тумб, незримых антресолей,
наполненных то негой до верхов,
то едким дымом сладости пистолей..
На потолке, под люстровым зонтом,
где ход для проводов, лежала
иллюзией, а не земли платком,
внеместная: достигнуть идеала