Истошно воет город - он пропит,
пропитанный извёсткой и каплями.
Бензиновыми лужами умыт
и бензопиловыми обезличен пнями.
Его меняют, мнут подошвой кед,
подошвой керзачей, ботинок грязных,
а он старается казаться праздным
и всё для туфелек наводит марафет.
Его метут, метёлкой – по лицу,
и листья прочь с промёрзших тротуаров.
А он всё молодится, ищет пары,
тесня их в парк, к трамвайному кольцу.
А он все ждёт дыхания небес,
в ночной тиши заворожённых соло,
как соловья беспечную весёлость,
которому открыт смолистый лес…