Как в таежной глуши, на пространстве души –
ни души.
Одиноко и зябко там, будто в Сибири!
Если строчки не пишутся в зимней тиши,
всё спиши
на банальную рифму: «любили – забыли»…
За узором стекла ночь давно истекла
для стиха:
не растет он в снегу у забора из сора…
Это просто просторна душа для греха
и глуха
для воскресной молитвы под сводом собора.
Замолкаем, как птицы в мороз, и когда
иногда
вдруг не слышим подолгу в душе песнопенья,
понимаем тогда: жизнь совсем не года,
а всегда –
только в памяти звуки, слова и мгновенья!
Словно эхо – далеких друзей имена –
для меня,
значит, даже в метель я дорогу осилю…
Наше славное время сменили теперь времена,
и страна
не похожа на вечную совесть – Россию!
Я смотрю на нее и не вижу родного лица.
От крыльца
в небеса по сугробам лишь тропка стремится…
Как же нам, наконец, отличить подлеца
от Отца,
с кем не можем никак до конца примириться?
У нас тоже земля уплывет из-под ног…
Между строк
объяснимся в любви тем, кого обругали.
И пройдет стороной незамеченный Бог.
Как упрек,
что опять мы Его на земле проморгали!
2000 г.