Вот лежит на столе чистый лист.
Человеком ещё не тронутый,
Человеком ещё не понятый.
Он ещё белоснежно чист.
Разделён аккуратно на клеточки,
Разлинованный по линеечкам,
Как окно заключённого в камере,
Как решётка на клетке зверей,
И следы в небесах от полётов
Тяжеленных орлов самолётов.
На листе: ни пятна, ни царапины.
Ну, давай же! Пиши, не робей.
Но не хочется портить незнание
И пером очернить белизну.
Заслужил ли листок наказание:
Быть замаранным, пасть в пустоту?
Ведь напишут какую-то пакость,
Нарисуют какой-нибудь шарж,
Накропают неумную гадость,
Или глупость. Допустим: "Рим наш!"
Обсмеют ненароком святое,
Мудреца дураком назовут.
Про резонное скажут: "пустое".
Или просто бездарно соврут.
Не хочу. Не хочу этой грязи
И пустой болтовни на "бис".
Об одном я прошу, и напрасно:
Пусть останется чистым лист.